Ответил мужчина, сидевший слева от Мейсона:

– Жертву сбили автомобилем, водитель скрылся.Непредумышленное убийство.

– Я принимаю заверения обвинителя, что за этим вопросом непоследует сообщений ни о каких признаниях. Возражение отклоняется, – постановилсудья Кадвелл. – Свидетель, отвечайте на вопрос.

– Он сказал, что провожал своего дядю и жену дяди на поезд,– начал свидетель. – Потом отправился на вечеринку, где изрядно выпил и…

– Секундочку, ваша честь, – перебил свидетеля адвокатзащиты. – Теперь выясняется, что заявление обвинителя оказалось неправильным,поскольку он пытается представить признание или…

– Я спрошу об этом у обвинителя, – суровым голосом прервалвозражение судья Кадвелл.

Обвинитель уже вскочил на ноги.

– Пожалуйста, ваша честь!! Если вы выслушаете ответ доконца, вы поймете мою позицию.

– В нем пойдет речь о признании?

– Свидетель скажет о том, на какие вопросы обвиняемыйответил утвердительно. Это не совсем то, что признание.

– Представитель окружной прокуратуры намерен показать, чтообвиняемый признался в том, что был пьян, – вставил адвокат защиты.

– Пусть свидетель договорит до конца, – постановил судьяКадвелл. – Продолжайте, мистер Демпстер.

– Обвиняемый сказал, что изрядно выпил на той вечеринке иему стало дурно. Он думал, что к алкоголю подмешали наркотик. Он заявил, чтоотключился и ничего не помнит до того момента, как пришел в себя в своей машинеи…

– Ваша честь! Ваша честь! – запротестовал адвокат защиты. –Здесь совершенно определенно….

– Сядьте, – велел судья Кадвелл. – Пусть свидетель закончит.Если его ответ окажется таким, как я предполагаю, я потребую объяснений отгосподина обвинителя. Это суду совсем не нравится. Суд считает, что сделанапопытка оказать на нас давление.

– Пожалуйста, выслушайте ответ полностью, – взмолилсяобвинитель.

– Именно этого я и жду.

– Продолжайте, – обратился обвинитель к свидетелю.

– Он сказал, что пришел в сознание в своей машине, –заговорил Демпстер. – Какая-то женщина сидела за рулем.

– Какая-то женщина? – воскликнул судья Кадвелл.

– Да, ваша честь.

– Значит, он сам не вел машину?

– Нет, ваша честь, – ответил обвинитель. – Теперь, янадеюсь, суд понимает, что я пытался показать.

– Да, – кивнул судья Кадвелл и повернулся к свидетелю: –Продолжайте, мистер Демпстер. Что еще сказал обвиняемый?

– В сознании он находился очень недолго, он помнит, что еготошнило. В следующий раз он пришел в себя только дома, в собственной постели.Ему страшно хотелось пить. Он посмотрел на часы – они показывали без двадцатипяти пять утра. Голова была очень тяжелой.

– Вы спрашивали его о том, что за женщина сидела за рулем? –снова обратился к свидетелю обвинитель.

– Да.

– Что он ответил?

– Он сказал, что не помнит, что он не уверен.

– Так что же все-таки – что не помнит или что не уверен?

– И то, и другое.

– Вы его еще о чем-нибудь спрашивали?

– После этого я задал ему несколько вопросов, но не получилни одного ответа. Он хотел узнать, что случилось. Я объяснил, что мы расследуемсмерть – человека сбили на автомагистрали, водитель скрылся. Имеютсядоказательства, что в дело замешана его машина. Услышав это, он заявил, чтоесли ситуация складывается таким образом, то он не скажет больше ни слова, покане проконсультируется со своим адвокатом.

– Вы можете проводить перекрестный допрос, – повернулсяобвинитель к адвокату защиты.

Мортимер Дин Хоуланд, представляющий Балфура, славилсясвоими нагоняющими страх скандальными перекрестными допросами.

Он опустил густые брови, выпятил вперед челюсть, в течениеминуты сурово смотрел на свидетеля, а потом задал первый вопрос:

– Вы отправились в тот дом, чтобы попытаться получитьпризнание у обвиняемого, не так ли?

– Ничего подобного.

– Но вы отправились в дом?

– Конечно.

– И попытались получить признание у обвиняемого?

– Да, в некотором роде.

– В таком случае вы отправились в тот дом, чтобы попытатьсяполучить признание у обвиняемого – одним или другим способом.

– Я поехал туда, чтобы посмотреть на автомобиль обвиняемого.

– Почему вы решили туда поехать и осмотреть автомобильобвиняемого?

– Я решил это сделать после получения определеннойинформации.

Адвокат помедлил и, боясь открыть ловушку для споров потехническим аспектам, изменил тактику:

– Когда вы в первый раз увидели обвиняемого, вы пробудилиего от глубокого сна, не так ли?

– Я не будил. Это сделал слуга.

– Вы знали, что обвиняемый плохо себя чувствует?

– По его виду сразу же становилось понятно, что он провелбурную ночь. Это все, что я знал, пока он сам не сообщил мне, что его тошнило.Я подумал, что он…

– Меня не интересует, что вы подумали! – закричал Хоуланд.

– Я считал, что вы спрашиваете именно об этом, – спокойноответил свидетель.

В зале суда послышался смех.

– Сосредоточьтесь на задаваемых вопросах! – продолжал оратьХоуланд. – Вы могли сказать, что обвиняемый плохо себя чувствует?

– Да, он не выглядел свеженьким, как огурчик. По его видустановилось ясно, что он страдает от похмелья.

– Я вас не об этом спрашивал. Я хотел выяснить, могли ли высказать, что обвиняемый плохо себя чувствует?

– Он был в отвратительном настроении. Сразу же бросалось вглаза, что он изрядно выпил.

– Хватит! – закричал Хоуланд. – Хватит острот! Здесь накарту поставлена свобода человека. Просто отвечайте на вопросы. Вы знали, чтоон выглядит не так, как обычно?

– Я не знаю, как он обычно выглядит.

– Вы знали, что подняли его с постели?

– Я это предполагал.

– Вы знали, что он плохо выглядит?

– Да.

– Как он выглядел?

– Ужасно. Как человек в состоянии похмелья.